|
ПИСЬМА ИЗ ХОРОГА ЭДУАРДА КИВЕКЭСА
- 6 -
"Через несколько лет, я надеюсь, Шугнанское бекство будет цветущая страна. Громадное зло здесь только курение опиума. Делаю, что могу, чтоб уменьшить число курильщиков. Шахдаринцы молодцы. Они сами себя защищают против опиума. Больше всего опиистов в Поршневе и в Хороге" (VIII. 1905).
Есть мнение, что столицу Памира перевел с Мургаба на Гунт, в Хорог именно Кивекэс. Это неверно. Хорог облюбовал в 1895 году при работах Разграничительной комиссии генштаба капитан Александр Генрихович Скерский, тогдашний начальник Памирского отряда, преемник В.Н.Зайцова. Скерский первым добился – не без труда – разрешения отправиться в памирский гарнизон с молодою женой Софией Георгиевной. На Памирском посту снег случается и в июне-июле, а в августе непременно – Заполярье! В Хороге же с конца марта пашут, цветет урюк, до октября вызревает разнообразие овощей, фрукты – райский сад! Однако природные блага Хорога сочетались с крайними невыгодами его расположения в тактическом отношении – буквально на линии границы и в максимальном отдалении вьючными тропами от тыловых постов; сквозного колесного пути до Хорога вначале долго не было. Кивекэс переживал эту заведомую уязвимость штаба отряда как-то особенно остро.
У стен памирской крепости Кала-и-Вамар в Рушане.
Начало XX века.
|
"Англичане к чему-то усердно готовятся в Гильгите, Мастудже и других местах. В случае чего, они легко овладеют Ваханом и отрежут меня, раба Божьего, от сообщения с Ферганой", – беспокойство это мелькает в его письмах в разные годы. Беспокойство праведное, однако стратегически пребывание Памирского отряда в Хороге, почти под стенами Файзабада и под боком Ташкургана и Кашгара, вязало по рукам инициативу Британии в этом регионе. Угроза окружения Хорогу грозила разве что при большой войне, желательной только Наполеонам. Так что присылка Кивекэсу старых пулеметов, с виду напоминающих пушки, имела свои резоны: новые из Ташкента при нужде легко было послать куда угодно, хотя бы и на Памир, забрать же их с Памира – проще новые изготовить! |
Показательно для России вообще, что как раз в эти годы в штабе ТуркВО, противостоящего беспокойной Британии, заведующим передвижением войск по Туркестану состоял полковник Герберт Егорович Джонсон. И никому в голову не приходило голословно винить его в проанглийских настроениях, тем паче – в умыслах. В Туркестане, как и по всей России, о дружбе народов не твердили. Чистосердечная ровность людских отношений без тени национального превосходства или приниженности, ценимость человека по его делам – сами собою разумелись. В кипах частной переписки туркестанцев ни личной, ни тем более клановой национальной конфронтации нету и следа. Отсутствовал и сам "пятый пункт", и слова "нацмен" "тюрьма народов" не знала. А какие только нации ни представлены были в рядах офицеров округа! Поляками и немцами можно было комплектовать офицерские роты. Не одинок был и финн Кивекэс; путешественник Свен Хедин оставил свидетельство: "Поговорив в последний раз по-шведски с генералом Матвеевым и поручиком Кивекэс, добродушнейшими финляндцами, и сердечно распростившись..." (1894 год).
Генерал-майор Павел Павлович Матвеев, известный своей строгостью, командовал 3-й Туркестанской линейной бригадой, в нее входили семь туркестанских батальонов, расквартированных по всей Ферганской области: в Маргелане, Оше, Намангане, Андижане и Коканде. Власть генерала простиралась на страну, едва ли меньшую княжества Финляндского. А с марта 1898 года генерал П.П.Матвеев – командующий 11-й пехотной дивизией (штаб в Луцке Киевского военного округа).
Начальникам Памирского отряда с очередными чинами, вообще говоря, не очень везло – никого из них на Памире в очередь старшинства не произвели, а лишь по возвращении оттуда. Эдуард Кивекэс, как ветеран Памира, засиделся на своей очереди едва ли не дольше других.
|
|
1 2 3 4 5 6 7
НА ГЛАВНУЮ
|
|
